Съездив в гости, обезьянка возвратилась на полянку. Там ее уж новость ждет – милый к Камочке уйдет. Гозя с этим не смирилась, ведь душевной притворилась, кинулась стихи писать, да ошибки исправлять. Говорит, что все простит, только что-то не спешит, с нею снова Буратино рисовать все ту ж картину. Он парнишка молодой, и вдобавок холостой, подлечился вот слегка, и включает дурака. Мол, не знаю, не решаю, обезьянку обожаю, ну а Рыбку обнимаю, по углам позажимаю, я себя «мачом» считаю.
Обезьянка исстрадалась – сиськи делала, старалась, волосенки подрастила, но вот все ему – не мила. Хоть в отдельном теремке или в краденом халате, не везет же ей в усладе. Бумеранг летит опять, ну, а Гозе не понять, что за все ей воздается – а вокруг народ смеется, мол, влезала в отношения – попроси теперь прощения.
Буратино не сдается – он опять к Алене рвется. Всем вы, девки, хороши, но для тела, нет души. Вспомнил, сердцем деревянный, что по прежним временам, был с Аленкой сыт и пьян. Поколачивал слегка, ну что взять-то с чурбака? Он теперь у нас мачо, нужен курам нарасхват, и плевать, что глуповат. У Аленки жизнь своя, ей Халява не нужна. Ну, возможно, возвернется – снова с Гозей разберется, только бей уж посильней, хоть наука будет ей.
Разбудите сценариста, это было, и не раз, не то отключим вас, надоело по сто раз нам смотреть одно и то же. А не можете – поможем, и придумать, и создать, и поставить, и отснять, и сценарий написать. Зрители уже устали, чай попили, промотали, от эфиров заскучали. Кто-то шарж нарисовал, кто-то сказку написал, ну а кто-то почитал.
