Как на нашу на полянку занесло раз обезьянку, слабовата с передка, Гозя ищет мужика. Мужики пугаются, быстро разбегаются, только Гозя не сдается – то почешет, то потрется. Разговорами берет, но поможет только «сок».
Вот один болван нашелся, он давно с Гозей повелся, и женится ухитрился,( в сауне нашел девицу). Дочку бросили вдвоем – и, привет, родимый дом. И теперь вдвоем гуляют, дочку вроде вспоминают, но не верит им никто, все продали за пальто. Мужа бывшего гоняет, тот и рад, что изменяет, он и сам там отдыхает, девок всех перебирает. Подкатился он к Лисе, да был послан налегке.
Обезьяна же Годзилла, все ходила, и ходила, присмотрела Буратино, (в голове опилки, но в штанах «мочилка»). Приставала, предлагала, ноги шире раздвигала – устоял пацан, пока там Аленушка была. Не успела та отъехать, Гозя принялась за дело. Выпьем зелья, погуляем, всем соврем, но понимают, обезьянке хочется, Буратинке можется. Подучила пьяного - а Аленка плакала. Тут утихнуть бы Годзилле, да куда там – ноги шире, пасть еще разинула, ну Алена двинула. Ходят: Гозя с лысиной, другая за периметром. Буратино испугался – от Алены отказался. Вон старперы понимают, и Бревно не осуждают, ну а Гозю презирают.
Ходит-бродит обезьянка, лезет лапками в штаны, но не хочется мараться, лучше уж совсем уйти. Так мужчины рассуждают, и все Гозю избегают. Сколько там сидит она – только мерзость всем видна. Размножаться бы таким запретить навечно, ставим Богу свечки.
